«Я по-человечески благодарен ему за школу…»
Антон Награлин,
заместитель начальника Управления президента РФ по внутренней политике
– Антон Александрович, кем для Вас был Вадим Николаевич Морозов?
– С наукой управления я познакомился благодаря железнодорожному транспорту. Один из главных моих учителей, безусловно, Вадим Николаевич Морозов. Для меня Морозов – это наставник, старший товарищ, выдающийся пример крепкого и сильного руководителя. Сейчас все отчетливее понимаю, какой честью и удачей было поработать с ним, увидеть его в деле, в его стихии, в ситуации принятия решений, когда счет идет на минуты… Это бесценная школа и опыт.
– Как Вы с ним познакомились?
– Я познакомился с Вадимом Николаевичем, когда пришел на работу в РЖД в 2007 году. С первых же месяцев работы я получил возможность постоянно учиться у него. В 2012 году меня назначили руководителем департамента управления персоналом, и тогда мое взаимодействие с Вадимом Николаевичем стало особенно интенсивным. В этот период ежедневно я находился с ним в постоянной коммуникации, с самого раннего утра и до позднего вечера – думаю, что это был самый яркий период моей работы в РЖД. Ко мне он относился по-отечески. Несмотря на разницу в возрасте, мы с ним очень хорошо понимали друг друга – буквально с полуслова. Даже в спорных ситуациях всегда получалось найти консенсус, он всегда был готов к диалогу – это лишний раз свидетельствует о его неравнодушии к людям и работе, которой он посвящал себя без остатка.
– С наукой управления я познакомился благодаря железнодорожному транспорту. Один из главных моих учителей, безусловно, Вадим Николаевич Морозов. Для меня Морозов – это наставник, старший товарищ, выдающийся пример крепкого и сильного руководителя. Сейчас все отчетливее понимаю, какой честью и удачей было поработать с ним, увидеть его в деле, в его стихии, в ситуации принятия решений, когда счет идет на минуты… Это бесценная школа и опыт.
– Как Вы с ним познакомились?
– Я познакомился с Вадимом Николаевичем, когда пришел на работу в РЖД в 2007 году. С первых же месяцев работы я получил возможность постоянно учиться у него. В 2012 году меня назначили руководителем департамента управления персоналом, и тогда мое взаимодействие с Вадимом Николаевичем стало особенно интенсивным. В этот период ежедневно я находился с ним в постоянной коммуникации, с самого раннего утра и до позднего вечера – думаю, что это был самый яркий период моей работы в РЖД. Ко мне он относился по-отечески. Несмотря на разницу в возрасте, мы с ним очень хорошо понимали друг друга – буквально с полуслова. Даже в спорных ситуациях всегда получалось найти консенсус, он всегда был готов к диалогу – это лишний раз свидетельствует о его неравнодушии к людям и работе, которой он посвящал себя без остатка.
– И все же какое главное качество Вы выделили бы в Морозове?
– В условиях колоссальной нагрузки Морозову всегда удавалось оставаться прежде всего человеком. К нему можно было обратиться с любым вопросом, с ним было интересно обсуждать любую тему. К работе он подходил творчески – не только готовился к каждому совещанию, но и любил начинать или заканчивать их какой-то цитатой. У него была уникальная способность от частных фактов перейти к общим системным выводам и наоборот, не упустив ни одной детали. Вадим Николаевич всегда уделял важное внимание самосовершенствованию, никогда не останавливался в своем профессиональном развитии – и это было очень заметно. Морозов всегда поощрял инициативность и смелые идеи.
– Не могли бы Вы привести конкретный пример?
– Вспоминаю, как накануне празднования 40-летия БАМа мы вышли с предложением совершить поездку расширенной рабочей группой центрального аппарата, чтобы, проехав весь БАМ, реализовать в дальнейшем масштабную программу повышения качества жизни железнодорожников, несущих свою службу на магистрали. Вадим Николаевич, ни секунды не сомневаясь, поддержал нашу задумку, раздал все необходимые команды, для того чтобы поездка состоялась и прошла максимально результативно.
Меня до сих пор удивляет тот колоссальный уровень работоспособности, который был у Морозова. Всегда работал на износ, старался глубоко разобраться в каждом вопросе.
– В условиях колоссальной нагрузки Морозову всегда удавалось оставаться прежде всего человеком. К нему можно было обратиться с любым вопросом, с ним было интересно обсуждать любую тему. К работе он подходил творчески – не только готовился к каждому совещанию, но и любил начинать или заканчивать их какой-то цитатой. У него была уникальная способность от частных фактов перейти к общим системным выводам и наоборот, не упустив ни одной детали. Вадим Николаевич всегда уделял важное внимание самосовершенствованию, никогда не останавливался в своем профессиональном развитии – и это было очень заметно. Морозов всегда поощрял инициативность и смелые идеи.
– Не могли бы Вы привести конкретный пример?
– Вспоминаю, как накануне празднования 40-летия БАМа мы вышли с предложением совершить поездку расширенной рабочей группой центрального аппарата, чтобы, проехав весь БАМ, реализовать в дальнейшем масштабную программу повышения качества жизни железнодорожников, несущих свою службу на магистрали. Вадим Николаевич, ни секунды не сомневаясь, поддержал нашу задумку, раздал все необходимые команды, для того чтобы поездка состоялась и прошла максимально результативно.
Меня до сих пор удивляет тот колоссальный уровень работоспособности, который был у Морозова. Всегда работал на износ, старался глубоко разобраться в каждом вопросе.
– Прошел почти год с момента ухода Видима Николаевича из жизни. О чем Вы сейчас сожалеете, вспоминая его?
– К сожалению, все с возрастом сталкиваются с неизбежными процессами – нужно отходить от дел и уступать дорогу следующему поколению. Такие люди, как Вадим Николаевич, должны очень постепенно выходить из потока нагрузки. Образ жизни и образ мыслей должны перестроиться, имевшуюся нагрузку нужно заместить другой деятельностью. Тогда этот процесс пройдет гладко. Резкий отказ от работы создает трудности. В том числе и поэтому я последние годы периодически уговаривал его начать писать, осмыслять прожитое в тексте. Таким образом он мог бы передать свой бесценный опыт будущим поколениям. Он не успел, а я теперь очень жалею, что не настоял.
Я очень скорблю о его уходе и корю себя за то, что не смог до конца помочь в последние дни его жизни. На память о нем я сохранил в домашнем архиве его записки. Я по-человечески благодарен ему за школу и доброе отношение. Он, безусловно, продолжает жить в моем сердце, но его очень не хватает.
– К сожалению, все с возрастом сталкиваются с неизбежными процессами – нужно отходить от дел и уступать дорогу следующему поколению. Такие люди, как Вадим Николаевич, должны очень постепенно выходить из потока нагрузки. Образ жизни и образ мыслей должны перестроиться, имевшуюся нагрузку нужно заместить другой деятельностью. Тогда этот процесс пройдет гладко. Резкий отказ от работы создает трудности. В том числе и поэтому я последние годы периодически уговаривал его начать писать, осмыслять прожитое в тексте. Таким образом он мог бы передать свой бесценный опыт будущим поколениям. Он не успел, а я теперь очень жалею, что не настоял.
Я очень скорблю о его уходе и корю себя за то, что не смог до конца помочь в последние дни его жизни. На память о нем я сохранил в домашнем архиве его записки. Я по-человечески благодарен ему за школу и доброе отношение. Он, безусловно, продолжает жить в моем сердце, но его очень не хватает.